"Импульс" 0 комментариев

Ульрих Маршнер, Хохланд Руссланд: «В России действительно нашлись заводы, которые могут производить Мааcдам»

Интервью с Ульрихом Маршнером, генеральным директором ООО «Хохланд Руссланд», о возможностях российской пищевой промышленности.

Благодарим редакцию журнала "Импульс" Российско-Германской внешнеторговой палаты за предоставление данного материала. 

- Hochland с 1994 года импортирует свою продукцию в Россию. С 2000 года компания начала здесь производить, с 2003 года – на собственном заводе. Как развивается история компании в России дальше? 

- В конце октября 2003 года мы начали производство на нашем собственном заводе. В 2007 году мы его еще расширили: там мы производим в основном плавленые сыры и наш сыр «Фетакса». В конце 2010 года мы купили на юге России второй завод, который ранее принадлежал компании Dr. Oetker. С середины 2011 года до середины 2012 года мы восстанавливали его: реконструировали помещения и установили наше оборудование. В середине 2012 года мы начали производство на втором заводе, которое мы также недавно расширили. 

- Значит, инвестиции в Россию оправдали себя? 

- В 1997 году, когда появились первые идеи о производстве в России, у руководства компании, конечно, были сомнения. Если Вы никогда не были в России, то понятно, что Ваши сомнения, возможно, больше, чем у того, кто имеет опыт работы в стране. Кроме того, понятно, что Hochland, будучи семейным предприятием, должен очень точно оценивать возможные риски. Инвестиции в наш первый собственный завод в России, который был построен в 2003 году, составили 35 млн евро. И что все наши планы были точно рассчитаны, это тоже понятно. 

Инвестиции в Россию однозначно оправдали себя. В течение этого времени у нас было очень динамичное развитие, и, конечно же, мы смогли здесь заработать. Во время динамичного развития время от времени могут случаться сбои, в связи с такими кризисами, как в 1998 году, 2008/2009, или сейчас. Если Вы этого не хотите, то оставайтесь в Германии. Но тогда Вы упустите возможность такого бурного развития. 

- А как идут дела у «Хохланд Руссланд» сегодня? Намечаются ли дальнейшие планы роста? 

- В прошлом году по объему производства – я хочу подчеркнуть, что это было до введения эмбарго – мы выросли более чем на 20%. Мы являемся лидером на рынке плавленых и творожных сыров, у нас очень хорошие позиции в области производства рассольных сыров. И мы не намерены оставаться там, где мы сейчас находимся. Мы постоянно думаем о том, что мы еще можем сделать. Кроме того, Россия с точки зрения сельскохозяйственной базы не является страной, где молоко и мед текут реками. Особенно молоко. Вот почему мы всегда – и мы делаем это с 1990 года – обозреваем положение в молочной и сыродельной промышленности. 

- Получаете ли Вы от своих российских поставщиков именно то, что соответствует Вашим стандартам качества? 

- Поиск поставщиков в России – это большая проблема. Для обеих сторон это процесс обучения, который также идет не слишком быстро. Мы, как компания, действуем здесь очень осторожно. Прежде всего, мы смотрим, что предлагается на рынке. Затем мы анализируем предлагаемый товар. Мы получаем опытные поставки и направляем товар в лабораторию. Наши технологи тщательно проверяют, соответствует ли сырье нашим требованиям. Затем мы проводим аудит завода-производителя, и не один раз. Начисляются баллы – если определенное количество баллов не получено, никакого продолжения не будет. Только после этого появляется более или менее ясное представление о поставщике. 

Поскольку мы сейчас уже не так малы, наши поставщики также заинтересованы работать с нами. Возьмем, например, сыр Чеддер, один из наших основных видов сырья для плавленого сыра. Когда мы начинали здесь свое производство, в России была только одна компания, которая производила Чеддер. И он оставлял желать лучшего. Мы активно работали с компанией, и прошли все ступени сотрудничества. Затем мы осуществили небольшой проект с еще одним поставщиком в Краснодарском крае. Таким образом, у нас вскоре было уже два завода, которые производили Чеддер специально для нас. 

- У Вас постоянные поставщики или Вы все время ищете новых? 

- Что касается основных видов сырья, здесь мы стараемся устанавливать стабильные отношения с поставщиками, чтобы нам не приходилось все время вновь проходить этот длинный путь, описанный выше. Мы также сотрудничаем с дилерами, особенно в области поставок масла или сухого обезжиренного молока. Мы не меняем их постоянно, так как и дилеру требуется время, чтобы понять наши потребности. И как только он понимает это, то становится взаимовыгодным поддерживать стабильные отношения. В настоящее время мы локализовали также многое в сфере упаковки, что раньше импортировали из Западной Европы. 

- Тогда Вы наверняка спокойно отреагировали на введение продовольственного эмбарго? Какой была Ваша первая реакция? 

- В это время я был в отпуске в Дании. Я, скорее всего, был первым из нашего офиса, кто узнал об этом указе Путина вечером 6 августа 2014 года. Конечно, мы видели возможности, которые у нас есть, когда мы осуществляем производство в стране. Но счастлив я не был.

 - Почему же?

- Во-первых, потому что было ясно, и сегодня это очевидно, что Россия таким образом отделила себя от остальной части мира. И тут существует опасность того, что развитие двух частей мира пойдет в диаметрально противоположном направлении. Когда в один прекрасный день санкции будут сняты, то вновь встретятся две сферы, которые разошлись в процессе развития, в том числе и по уровню цен. И когда западные европейцы со своим низким уровнем цен вернутся в Россию, то это наверняка займет некоторое время, прежде чем все войдет в свои берега. Для всех, кто производит в России, и для нас в том числе, этот период после санкций, конечно, будет нелегким. 

С другой стороны, потому что нас также затронул этот запрет. Некоторые виды ингредиентов и даже сырья вдруг исчезли, в общей сложности около 15 наименований. Это коснулось и смесей специй, и сыра, такого как Эмменталь, который мы ранее приобретали во Франции. Попробуйте-ка найти сыр Эмменталь в Южной Америке – его там нет. Таким образом, нам пришлось тайно и срочно менять направление на Швейцарию. Там мы нашли Эмменталь, но почти в два раза дороже. Но и Южная Америка не ждала русских. Ведь если кто-то приходит и хочет купить сыр, то невозможно просто чуть сильнее открыть молочный кран и сделать больше сыра. 

- И это отражается на цене... 

- Да, конечно. Представьте себе: из-за эмбарго Россия вдруг получила в год на 300 тыс. тонн меньше сыра. Для того чтобы предоставить потребителям такой же объем сыра, нужно на три миллиона тонн больше молока. Это уже большое количество. Однако не следует забывать: сыр в России не является основным продуктом питания. Потребление сыра на душу населения составляет здесь шесть килограммов. В Германии – это 22 килограмма. Если нет сыра, то сыр не едят: для россиян это не основной признак экзистенциального кризиса. 

- И все же «Хохланд Руссланд» продолжает работать. 

- Да. Это был для нас нелегкий период, но нам удалось довольно быстро компенсировать этот дефицит, частично за счет ускоренного развития определенных поставщиков в России. Здесь действительно нашлись сыродельные заводы, которые могут производить вполне убедительно Мааcдам. Но их нужно, конечно, знать или найти. 

- Значит, с импортозамещением может что-то получиться? 

- Стремление к этому уже есть. Единственная проблема, которая этому мешает, состоит в том, что никто не может сказать, как долго эмбарго останется в силе. Предположим, 6 августа 2014 Вы приняли решение инвестировать в российскую пищевую промышленность. Вы знаете, что эмбарго будет действовать до 6 августа 2015. По крайней мере, три-четыре месяца Вам потребуются, чтобы составить и обосновать свой инвестиционный проект, найти поставщиков и заключить контракты. Затем следуют еще три-шесть месяцев срока поставки, и год уже почти закончился. Затем, когда эмбарго вдруг будет снят, а цена молока в Германии составляет 28 центов (а в России – около 42-47 центов), может случиться, что Ваш инвестиционный проект уже потеряет спрос. 

Конечно, российские санкции имеют определенный сопутствующий эффект – предоставление некоторой экономической свободы действий. Но только в том случае, если речь идет о более эффективном использовании существующих мощностей. Если речь идет о новых инвестициях, то это проблематично. 

Кроме того, давайте смотреть правде в глаза: только представьте себе, если бы Вы были портфельным инвестором и должны были решать, в какую сферу в России инвестировать. В сырьевую сферу, где вы довольно скоро получите двух- или трехзначный доход? Или в сельское хозяйство, где Вам сначала придется ждать восемь лет – если мы возьмем производство молока – пока Вы получите доход от восьми до двенадцати процентов? Решение достаточно очевидно, не так ли? 

- Вернемся к теме кризиса. Если сравнить кризис 1998 года с сегодняшним, что, прежде всего, бросается в глаза? 

- Кризис 1998 года был гораздо более болезненным. Уровень покупательной способности в то время был также совершенно иным, так что частично это было уже экзистенциально. Сегодня я этого не вижу. Сегодня мы страдаем, выражаясь цинично, на значительно более высоком уровне. Тем не менее, в 1998 году не было этой попытки отрезать Россию от внешнего финансирования, того, что мы имеем сейчас. Кроме того, кризис в то время был на самом деле больше российским кризисом, он не был частью, по меньшей мере, латентного глобального кризиса.

Посмотрим, как долго он будет продолжаться на этот раз. Кажется, что начинается период некоторой стабилизации, но для нормализации ситуации, безусловно, может потребоваться еще не менее двух лет. 

Беседу вела Лена Штайнметц, Российско-Германская ВТП

0 комментариев
Отправить
обсуждения
Здесь больше организационных вопросв, чем в самой платформе. Можно взять за основу Фабрику идей у Ев... СУМЗ: «Фабрика идей» и «Доска решения проблем» переходят на цифровую платформу
Белоярская АЭС принимает группы студентов, они могут быть и старше 18 лет. Но в целом да, в настояще... Туризм на АЭС: не развлечение, но просвещение
Отличный пример цифровизации или "умной фабрики", коллеги! А можете поделиться платформой ... СУМЗ: «Фабрика идей» и «Доска решения проблем» переходят на цифровую платформу
Узнайте больше Альманах “Управление производством” 300+ мощных кейсов, готовых к использованию чек-листов и других полезных материалов
Альманах “Управление производством”