Совет директоров ОАО «Газпром нефти» утвердил программу инновационного развития компании до 2020 года. Документ, учитывающий положения программы инновационного развития «Газпрома», охватывает все производственные направления деятельности компании.
Развитие нефтяной промышленности подчиняется тем же законам, что и развитие любого другого производства и экономики в целом. Речь идет о дискретности, технологических прорывах, становящихся ответом на изменение внешних условий и определяющих вектор дальнейшего развития отрасли на десятилетия. Изобретение двигателя внутреннего сгорания и вытеснение им практически всех альтернативных типов силовых установок повлекло за собой технологическую революцию в сферах добычи и переработки нефти, до середины XIX века извлекавшейся из земли кустарными методами и применявшейся практически только для освещения. Колоссальный рост отраслевых масштабов и эффективности производства был связан с появлением технологий скважинной механизированной добычи, сменой ударного бурения вращательным и с началом применения глубинных насосов.
Более свежий пример – уже из советской действительности: техническое перевооружение отрасли, связанное с послевоенным восстановлением экономики, внедрение в 50‑х годах прошлого века в СССР систем разработки месторождений с поддержанием пластового давления позволили увеличить добычу нефти (с газовым конденсатом) с 1950 по 1960 год в четыре раза – с 37,9 до 147,9 млн тонн. Результатом развития геолого‑поисковых и геофизических технологий и методов стало открытие уникальных западносибирских месторождений, таких как Самотлор.
Западные компании, в отличие от советских нефтяников не обеспеченные доступной ресурсной базой, организовали настоящую отраслевую научно‑техническую революцию: освоение сложных и морских месторождений потребовало нового уровня автоматизации, разработки инновационных конструкционных материалов и передовых способов бурения. Революция оказалась успешной – например, освоение битуминозных песков в провинции Альберта довело долю Канады в структуре мировых запасов нефти с 3 до 15%. А последний технологический прорыв нефтяной отрасли – освоение технологий добычи сланцевой нефти – грозит перекроить всю нефтяную карту мира, сделав к 2020 году импортонезависимыми североамериканские государства – США, Канаду и Мексику. Сегодня в России шансы на открытие новых уникальных месторождений легкодоступной нефти также фактически равны нулю – а значит, переход на рельсы инновационного развития неизбежен.
По данным, приводившимся при разработке генеральной схемы развития нефтяной отрасли России, в стране разведано 2750 месторождений нефти. 1580 из них находятся в разработке, здесь сосредоточены 78% всех запасов страны. И практически все действующие промыслы характеризуются высокой степенью выработанности разведанных запасов – более 60%. 1170 месторождений не введены в разработку из‑за наличия каких‑либо сложностей: удаления от инфраструктуры, сложных геологических условий, нестандартных свойств нефти или небольших масштабов залежей...
Лишь треть всех разведанных в стране запасов – активные; 67% – трудноизвлекаемые. При этом показатели эффективности при утверждении запасов госкомиссией остаются неизменными уже на протяжении 60 лет: коэффициент извлечения нефти (КИН) в среднем колеблется между 30 и 40%. И это в обычных условиях, а при освоении низкопроницаемых коллекторов коэффициент нефтеотдачи – 16–20%, высоковязкой нефти – 5–35%,подгазовых зон – 10–30%. Технологически неготовой в начале XXI века встретила российская нефтянка и необходимость освоения месторождений Ямала и севера Красноярского края, шельфа арктических морей, где между тем скрыт основной потенциал расширения ресурсной базы страны.
Не стоит забывать и о том, что инновации обеспечивают доступ к новым ресурсам, в том числе за счет сокращения затрат на производство. По подсчетам специалистов, при существующих технологиях и сложившихся уровнях эффективности удельные капиталовложения на тонну новой мощности и трудоемкость добычи тонны нефти возрастают – соответственно при освоении низкопроницаемых коллекторов в среднем в 3,8 и 2 раза; подгазовых залежей – в 5,5 и 2,7 раза; высоковязкой нефти – в 6,8 и 2,9 раза. А примеров «работы» новых технологий в этом направлении более чем достаточно. Например, в 1985 году при цене нефти $30 за баррель освоение сверхтяжелой нефти бассейна реки Ориноко было нерентабельным. Для получения эффективных технологий извлечения таких углеводородов понадобилось чуть более 10 лет – в конце 1990‑х ExxonMobil, Total, ConocoPhillips уже запускали в регионе крупные проекты, причем при гораздо худшей конъюнктуре: цена нефти упала до $15 за баррель.
Российская нефтянка не обновляла технологический багаж несколько десятков лет, проедая, по сути, советское наследие и как максимум используя самые простые наработки, такие как гидроразрыв пласта. Этого уже явно недостаточно не только для освоения новых территорий, но и для поддержания приемлемого уровня падения базовой добычи, обеспечения внутреннего рынка нефтепродуктами необходимого качества. И механизм инновационного развития был запущен.
В добыче – в основном при помощи создания альянсов с ведущими международными компаниями, обладающими необходимыми технологиями. Например, «Роснефть» планирует разрабатывать арктический шельф вместе с ExxonMobil, «Газпром нефть» вслед за «Газпромом» заключила стратегическое соглашение с Shell. Меморандум, который в апреле подписали глава «Газпрома» Алексей Миллер и председатель совета директоров Royal Dutch Shell Plc Йорма Оллила, определяет принципы сотрудничества в разведке и разработке запасов углеводородов арктического шельфа России, а документ, подписи под которым поставили председатель правления «Газпром нефти» Александр Дюков и исполнительный вице‑президент Royal Dutch Shell Plc Эндрю Браун, касается разведки и добычи баженовско-абалакской свиты, по своей структуре во многом близкой к месторождениям сланцевой нефти. Компании создадут специальное совместное предприятие, которое, по сути, будет выполнять функцию российского центра компетенций по освоению запасов нефтеносных сланцев.
Впрочем, на более традиционных проектах современные технологии, такие как горизонтальное бурение с многостадийным гидроразрывом пласта, применяются уже достаточно активно. Здесь партнерами российских нефтяников, в том числе и «Газпром нефти», выступают западные сервисные компании, такие, например, как Schlumberger.
В сфере переработки инновационное развитие также пока базируется на использовании процессов, лицензии на которые принадлежат иностранным компаниям. Это позволяет в короткие сроки значительно повысить технологический уровень НПЗ. Есть, впрочем, и исключения: например, на Омском и Московском НПЗ «Газпром нефти» используется отечественная технология изомеризации легкой нафты – одного из ключевых процессов производства высокооктановых бензинов.
Но это именно исключение, и на современном этапе поиск, отбор и адаптация «чужих» технологий под собственные нужды – пожалуй, единственный для российской нефтянки способ оперативно ответить на новые вызовы. Однако очевидно, что инновационное развитие – единственный сегодня способ получения конкурентных преимуществ. И российские нефтяные компании разрабатывают собственные стратегии инновационного развития, гармонизированные по целям и ресурсам с корпоративными стратегиями. В нынешнем году инновационная стратегия, дополняющая и детализирующая действующую программу инновационного развития «Газпрома», появилась и у «Газпром нефти».
В программе инновационного развития «Газпром нефти», рассчитанной на срок до 2020 года, научно‑исследовательские и опытно‑конструкторские работы сгруппированы по тем же технологическим приоритетам, что и в газпромовской стратегии. Основные задачи – эффективная разведка и разработка месторождений в сложных геологических и климатических условиях; экономически рентабельная и энергоэффективная добыча из истощенных месторождений, а также развитие нефтепереработки и нефтехимии.
По расчетам специалистов компании, повышение нефтеотдачи и производительности скважин за счет использования технологии электронного месторождения, внедрение новых методов гидроразрыва пласта и зарезки боковых стволов в комплексе с реализацией программы повышения энергоэффективности дадут снижение темпов падения базовой добычи на 10%. Вовлечь 500 млн тонн низкопродуктивных запасов в рентабельную разработку позволят применение высокоразрешающей сейсмики, развитие программы бурения горизонтальных скважин с многостадийным гидроразрывом пласта, освоение технологий добычи высоковязкой нефти в подгазовых залежах и методов работы на суше и шельфе Арктики. Разработка технологий добычи сланцевой нефти принесет компании еще до 150 млн тонн запасов, а потенциал роста добычи за счет повышения КИН с помощью технологий щелочь‑ПАВ‑полимерного заводнения и закачки воздуха с внутрипластовым горением составляет еще около 170 млн тонн.
Большая доля программы инновационного развития нефтепереработки завязана на уже реализующиеся программы модернизации НПЗ компании. Реконструкция и ввод новых установок позволят значительно сократить выработку мазута (с 17% в общем объеме производства в 2013 году до 3% в 2020-м), увеличить выход светлых нефтепродуктов (с 64,1 до 77,6%) и глубину переработки (с 80 до 93%).
Впрочем, инновационные планы не ограничиваются проектами, основанными на внедрении уже существующих технологий. Специалисты «Газпром нефти» в партнерстве с учеными работают и над проектом принципиально новых технологий, таких как переработка попутного нефтяного газа в синтетическую нефть, гидроконверсия гудрона на наноразмерных катализаторах, алкилирование на твердых катализаторах. Однако решение столь масштабных задач требует симметричной организационной поддержки.
Одно из важнейших организационных изменений – введение проектного управления в области инноваций. Для оценки и удовлетворения технологических потребностей компании будет внедряться система технологического менеджмента. А для сбора информации о лучших практиках внутри компании, ее распространении, формирования среды для создания новых знаний внутри организации и обеспечения возможности коллективного формирования идей в 2013 году начинается построение системы управления знаниями.
Впрочем, для того чтобы новые организационные механизмы работали, причем не только сейчас, но и в перспективе, необходимо обеспечение инновационных процессов кадрами соответствующей квалификации. При этом специалисты должны быть изначально «включены» в проблемы компании и отрасли. Эту задачу призвана решить программа сотрудничества с высшими учебными заведениями, которые будут заниматься целевой подготовкой специалистов, а также переподготовкой и повышением квалификации сотрудников «Газпром нефти». За семь лет (до 2020 года) в спонсорскую поддержку вузов планируется вложить 554 млн рублей.
Такие программы существуют и у других российских нефтяных компаний, которые, по сути, закрывают бреши, образовавшиеся в системе профильного образования в 1990-е. Ликвидировать последствия еще одного провала – в системных отраслевых прикладных научных исследованиях – призвана программа сотрудничества с крупными профильными научными организациями и научно-исследовательскими институтами. К проведению научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ (НИОКР) будут привлекаться и вузы. Пример такого сотрудничества – открытие в 2012 году Объединенного научно-исследовательского центра инновационных технологий (ОНИЦ), соединившего компетенции и кадровые ресурсы научно-технического центра «Газпром нефти» и национального минерально-сырьевого университета «Горный».
До 20% должна вырасти доля добычи углеводородов в «Газпром нефти» за счет инновационных технологий.
«Цементировать» возрождающуюся отраслевую систему инновационного развития призваны, в том числе, частно-государственные технологические платформы, такие как «Технологии добычи и использования углеводородов» и «Глубокая переработка углеводородных ресурсов», участие в работе которых – составная часть инновационной стратегии «Газпром нефти».
Декларация становится стратегией лишь тогда, когда получает четкие, оцифрованные цели. Для оценки эффективности инноваций в «Газпром нефти» разработана система ключевых показателей. Например, за счет применения инновационных технологий эксплуатационные затраты в проектах до 2020 года должны снизиться не менее чем на 5%; производительность труда в разведке и добыче вырасти на 2–5% в год, в переработке – на 7% за семь лет, а доля добычи углеводородов за счет инновационных технологий в общем объеме – увеличиться с 0 до почти 20%. Однако, говоря о целях, стоит вспомнить об одном из информационных входов, играющем важную роль при разработке инновационных стратегий, – прогнозе изменения внешней ситуации. С этим в России все непросто. Работа отечественной нефтянки при существующем налоговом режиме равносильна работе при цене барреля нефти в $30–35. Но инновационные технологии начинают эффективно работать на сокращение издержек, только после того как они перестают быть инновационными. Поиск же и внедрение новых методов – крайне дорогостоящий процесс. А если говорить о добыче трудноизвлекаемых запасов, то технологии становятся эффективными только при высоком уровне цен на нефть. «Высокие цены на нефть в мире позволяют использовать дорогие технологии извлечения из недр нефти, которая раньше считалась неизвлекаемой, – пояснил начальник департамента стратегического планирования „Газпром нефти“ Сергей Вакуленко. – Да, извлечь ее стоит $50, 60, 70 за баррель, но в 100‑долларовом мире это имеет смысл. Можно сравнить это с добычей золота: когда‑то искали самородное золото, потом стали промывать тонны песка ради крупинок, а затем стали добывать золото из руды с помощью химических реакций и через десятки сложных процессов – каждый переход означал удорожание добычи на порядок, но цена золота позволяла применять эти технологии».
Запустить на полную мощность технологическое развитие отрасли могло бы исключение затрат на НИОКР из налогооблагаемой базы, однако пока комплексного решения по поводу инновационного стимулирования отрасли у государства нет. Определенные условия для разработки трудноизвлекаемых нетрадиционных запасов создаются за счет предоставления налоговых льгот, но в то же время речь вновь идет о повышении налога на добычу полезных ископаемых.
«Безусловно, заявления о планах по пересмотру и повышению налоговой нагрузки заставят нефтяные компании пересчитать инвестиционные проекты и программы, – прокомментировал эту возможность в недавнем интервью телеканалу „Россия 24“ председатель правления „Газпром нефти“ Александр Дюков. – Но для нефтяников важен не только уровень налоговой нагрузки, но ее стабильность, предсказуемость. Так получается, что за последнее время вопросы пересмотра акцизов, НДПИ, экспортной пошлины поднимаются достаточно регулярно, и это, конечно, мешает компаниям принимать долгосрочные инвестиционные решения».
Появление инновационных стратегий у российских нефтяных компаний – подтверждение того, что восстановление технологической конкурентоспособности становится одним из приоритетов бизнеса. Если эта направленность будет поддержана на государственном уровне, выиграет не только ТЭК. Рост объемов добычи нефти за счет снижения удельной налоговой нагрузки, вовлечения в разработку новых запасов обеспечит увеличение и суммарных объемов налоговых поступлений и развитие других отраслей экономики. Достаточно только вспомнить, какой технологический импульс в 1960–1970‑х годах развитие нефтегазового комплекса в Западной Сибири придало сферам строительства, авиа- и кораблестроения, машиностроения.
Сергей Вакуленко, начальник департамента стратегического планирования «Газпром нефти»:
«Газпром нефть» вполне осознанно выбрала сегодняшнюю инновационную философию. В технологическом развитии есть такое понятие – «проклятие первопроходца»: кто-то очень много времени и сил тратит на создание технологий, а другие идут за ним. Мы сейчас обладаем некоторым преимуществом догоняющего, видим на полке достаточное количество технологий, которые в изрядной мере уже коммерциализированны, и нам не надо тратить время, деньги на их разработку, натыкаться на препятствия.
У нас есть еще несколько лет, чтобы грамотно поискать необходимое в библиотеке уже вызревших технологий, отобрать то, что может быть применимо у нас, адаптировать к нашим условиям и распространить. Мы сегодня позиционируемся как грамотный интегратор. Это один из углов нашей стратегии, и ничего зазорного в этом нет. Мы просто правильно выбираем из существующей базы инструменты для наиболее качественной разработки тех месторождений, которые есть у нас в портфеле. То есть наша инновация – в способности достаточно быстро отслеживать то, что происходит на рынке, и внедрять это в производство.
Мы уже сейчас работаем и над созданием собственных прорывных технологий, но это – работа на будущее, пока позиция умного покупателя оптимальна для того этапа развития, на котором сегодня находится «Газпром нефть».
Текст: Игорь Свириз
